Влияние санкций на торговлю российской нефтью

Аннотация

В статье рассматриваются санкции стран ЕС и G7 в отношении сделок с российской нефтью и нефтепродуктами в контексте их влияния на доходы бюджета Российской Федерации. Установленный в декабре 2022 года странами коллективного Запада механизм предельной цены нефти (ценовой потолок) был введен для ограничения доходов бюджета РФ от продажи энергоресурсов. При этом санкции не ставили своей целью полное эмбарго российского экспорта, поскольку такой запрет мог бы только усилить последствия глобального энергетического кризиса, а также негативно отразиться на европейской нефтеперерабатывающей промышленности. На протяжении 2023 года российские нефтяные компании использовали различные схемы по минимизации последствий санкций, в том числе, перенаправляли поставки на альтернативные и новые рынки, создавали независимые торговые подразделения в дружественных юрисдикциях, использовали теневой флот для перевозки нефти. Правительством РФ были приняты фискальные меры, в частности, был введен фиксированный максимальный дисконт сорта нефти Urals к марке Brent для расчета налогов. Тем не менее, трансакционные издержки нефтяных компаний значительно выросли за счет изменения логистических цепочек и участия новых посредников в сделках, а общие потери российского бюджета (недополученные доходы) за 2023 год могут составить, по разным оценкам, до 30% (по сравнению с уровнем 2022 года). В заключении статьи рассматривается иллюстративный пример взаимодействия государства и нефтяных компаний в рамках распределительной коалиции, а именно – группы экономических агентов, интересы которых совпадают в условиях современных санкций. Введенный Минфином РФ механизм предельного дисконта для определения цены Urals для целей налогообложения был направлен на увеличение доходов бюджета, но также и стимулировал нефтяные компании продавать нефть не ниже этой цены, так как в обратном случае они бы платили больше налогов. Такое распределение санкционного бремени между компаниями и бюджетом, в том числе, с учетом возможной аффилированности нефтяных компаний с вновь созданными посредниками на нефтяном рынке, будет интересным предметом исследований в современной новой институциональной экономике